«ДО КРАСНОЙ ДОРОЖКИ ДОПОЛЗАЮТ НЕ МНОГИЕ!»

ЕВГЕНИЙ ЛУМПОВ

Отгремели выпускные в ВУЗах, и Астана среди прочих профессионалов, получила нескольких режиссеров. О том, кто же они, эти новоиспеченные кинематографисты, чему обучены и, главное с чем теперь столкнутся, мне рассказала мастер курса, кинорежиссер Ася Сулеева.

‒ Ася Калиевна, на съемочной площадке вы известны как человек жесткий, дома – мягкий и добрый, а со студентами вы какая?

Ты знаешь, все зависит от студентов! Каковы они – таков и ты. С курсом, который я только что выпустила, мне было интересно, их желания и посылы всецело были связаны с творчеством. Поэтому я ни одному из них никогда не мешала: хотели творить – вторили. Я всегда за эксперименты, за новые идеи. Как мастер я просила только яркие индивидуальные работы, и думаю, это было правильно, потому, что мои студенты должны идти дальше меня. Только в этом есть суть развития кино.

‒ Кроме работы над яркостью и индивидуальностью есть ведь еще и элементарная тяжелая практическая работа, не все же им сидеть и фантазировать?

Конечно! Именно поэтому с практической стороны у них было очень много работы. Снимали они и клипы, и мелодрамы, и мистику, и комедии. Потому, что кино, оно разное, но самое плохое кино – стандартное. Я сразу им сказала: чтобы пять лет не пропали даром, будете делать все, будете ломать стандарты! И это позволяло мне увидеть, кто каким режиссером может быть. Многих, как например, Назию Назарбек, развивала та тема, с которой она пришла учиться.

 ‒ В тех, кто не дошел до финиша, вы тоже видели потенциал?

Разумеется! Но все-таки наша профессия жесткая, жестокая, и требует, чтобы ты твердо стоял на ногах, если хочешь сделать то, что действительно твое. Ведь кино это же и нервы, и стрессы, и нехватка денег. Мне легко это преподавать, потому, что я все это прошла сама, но, увы, не у всех студентов хватает стойкости.

 ‒ И сколько же, если на чистоту, не устояли?

 ‒ Половина.

 ‒ Почему?

Потому, что по-настоящему не хотели, и были в плену каких-то ложных представлений о том, что, дескать, режиссер – это красная дорожка, лавры и все такое. А до красной дорожки доползают не многие! Это ведь очень тяжело.

 ‒ Так что, выходит, самоуверенность подвела?

Самоуверенность, лень и работа «на отвяжись». С такими был разговор короткий. Любимчиков у меня нет, и не было. Я всем им бросала вызов, мол, давай, докажи, что ты сильный! Сделай сильное кино, такое, чтобы вызывало интерес, не было таким, какое у нас сейчас снимается для кинотеатров. Это же преступление! Поэтому было у нас с ними по-разному, случалось, что и ругались не на шутку. Но тут лишь один критерий – творческая ты личность или нет. Если творческая, то ты все вынесешь, окрепнешь и устоишь.

 ‒ И сколько же, в конечном счете, устояло?

 ‒ Семеро.

 ‒ И все смогли сломать стандарты?

Почти все. В этой семерке есть те, кто будет ломать их всегда, и те, кто будет делать стандарт, но стандарт качественный. Все, кто был на защите дипломных фильмов, признали, что работы сильные, но я, как мастер, уверена, они могли сделать еще сильнее.

 ‒ Как личности, они готовы к миру большого кино, к борьбе?

Самое главное, что они умеют делать все. Поэтому они готовы. И потом, знаешь, они крепко попали на крючок под название «хорошее кино». С него просто так не сорвешься!

 ‒ Увы, наша индустрия, не предлагает никому делать «хорошее кино», она предлагает делать то кино, которое ей нужно, а это два разных вида кино.

 ‒ Согласна. Но, ведь зритель всегда идет в кино за чем-то новым, не только новым спецэффектом, но и новой эмоцией, новой мыслью. А это как раз то, что могут дать эти ребята.

 ‒ Вы бы пошли в кино на их дипломные фильмы?

 ‒ Да. Мне всегда было интересно знать, что делается в том деле, которым я сама занимаюсь.

 ‒ Астана – киношный город, в нем есть кино?

 ‒ Очень мало, крупицы. Все в Алматы. Но хорошего все равно мало и там. Поэтому я хочу, чтобы приходили новые люди в индустрию.

 ‒ Но вы бы хотели, чтобы они здесь поднимали целину или же в Алматы подались?

 ‒ А почему бы и не здесь?! Заметь, у нас все фильмы там снимаются, и когда смотришь, складывается впечатление, что Казахстан – это только юг. А ведь это не так! Да, здесь из-за погоды снимать сложнее, но ведь и в этом есть свой колорит!

 ‒ Что может сломать творческого человека?

Много что! Нищета, несчастная любовь, отсутствие признание. Но все же истинное творчество часто живет вопреки. Я не говорю, что это правильно, но это так. Творческому человеку всегда будут нужны особые условия, но это никого не волнует. Будь у нас условия как у наших спортсменов, знаешь какие бы мы делали фильмы? Шикарные! Но, повторюсь, у нас профессия жесткая. Я это говорю как человек, работавший и на «Казахфильме» и на телевидении, и на частных студиях.

 ‒ Вы студентов учили, что режиссер – это профессия, или, что это образ жизни?

Это все вместе!

 ‒ Но ведь когда все время снимаешь – жить некогда, а когда не живешь – негде брать опыт, который нужен фильмам. Где баланс?

Все взаимосвязано: чем интенсивнее ты работаешь, тем интенсивнее меняется твоя жизнь, подбрасывая тебе все новые и новые мысли, события, знакомства, впечатления. Только так и достигается гармония, которая, в конечном счете, и помогает тебе создавать в кино твой собственный мир.

 ‒ Кино может быть неправильным?

Конечно, и такого кино много. Оно стандартное, оно делается не искренне, у него фальшивая идея. Неправильное кино – не задевает тебя самого.

 ‒ Майкл Бэй снимает «Трансформиров» с упоением, а меж тем – это кино, не обремененное интеллектом, моралью и красотой.

 ‒ Такое кино тоже нужно! В первую очередь детям этого нового, технического века.

 ‒ Но мы ведь привыкли говорить, что коммерческое кино не может быть авторским, художественно ценным.

 ‒ Это заблуждение. Сделать плохое не оригинальное кино не хочет никто, ни один режиссер, в каком бы жанре он не работал. Ведь после плохой картины следующей может и не быть – на тебе поставят крест и забудут. К этому я тоже готовила своих ребят.

 ‒ Кто-нибудь из них пошел по вашим стопам, в документалистику?

 ‒ Пока нет. (Улыбается) Но по жизни им придется с этим столкнуться, и я готовила их к такой работе, учила их внимательно всматриваться в реальность. Лучшего художника, чем жизнь, не существует.

 ‒ Насколько фильмы ребят близки к реальной жизни сейчас?

Трудно сказать обобщающе, но сейчас их работы ближе всего к их собственным реальностям. Это хорошо.

 ‒ Мне кажется, что игровое кино они сейчас делают лучше, чем документальное.

Жизнь заставит! (смеется)

 ‒ Какое самое большое горе для режиссера?

Разочароваться в себе, в профессии.

 ‒ А самое большое счастье?

 ‒ Не разочароваться! (Смеется)

 ‒ С чего начнете работу с новой мастерской?

Буду снимать с них розовые очки, и заставлять читать и общаться.

‒ Чем придется пожертвовать человеку, решившему всерьез связать свою жизнь с режиссурой?

 ‒ А вот ничем не надо жертвовать! Нужно стремиться жить полноценной жизнью, быть отцом, матерью, другом. Кино – вещь субъективная, забыться может любой фильм, поэтому нужно просто уметь жить интересно.

 ‒ Ваши выпускники это умеют?

 ‒ В счастье, как в творчестве, нет никаких законов. Надеюсь, ребята научатся.

Фото автора

Евгений Лумпов

Режиссер-документалист. Сценарист. Журналист. Редактор.

2 комментария

  1. Очень толковое интервью. Жаль, что нет ни одного имени из «семёрки».
    ( И, наверное, «не правильное» кино надо писать вместе).

    • Валерий Коренчук, почему нет ни одного имени из «Семерки». Есть одно имя — Назия Назарбек. Скоро в широкий прокат (со 2 февраля 2017 года) выйдет её совместная работа с Мейрим Аргимбаевой (тоже одна из «семерки» Аси Сулеевой) — полнометражный фильм «Я люблю тебя, Акерке», основанный на реальных событиях, история любви реальной студентки КазНУИ. Сценарий написан тоже Назией Назарбек.

Добавить комментарий для Ценитель талантов Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.