Киноиндустрия – вот, кто тот еще Джокер, ибо она вновь сыграла с массовым зрителем злую шутку. Смысл её в следующем: нас так приучили, что кино должно быть развлекательно-тупым, что теперь любой фильм с чуть более ярко выраженной мыслью воспринимается как новое слово в кинематографе, как революционер жанра и т.д.
«Джокер» берет «Венецию», и массовое сознание дурманится головокружительной новостью о том, что «комикс покорил крутой европейский фестиваль». Плюс мощный актер, плюс популярный режиссер – формула успеха. Под стать слепой синефильской любви и критическая мысль – сначала создает волну восторга, а потом отдельные фантазеры начинают хайпить на том, что льют на картину желчь негодования, подчеркивая уникальность и независимость своего мышления. Всё это очень симптоматично и любопытно с точки зрения наблюдения за прецедентом в развитии. В скором будущем, допускаю, нас ждет множество подделок под «Джокера», стремящихся «переосмыслить» всё комиксоидное кинопространство. Но это будет потом, а сейчас давайте попробуем разобраться в том, насколько хорош новый фильм Тодда Филлипса, заслуживает ли от внимания, размышления и приписки «шедевр».
Мастер комедий для тех, кому зачем-то нужно в Вегас – Филлипс ступил на незнакомую территорию и, отойдя от традиционных канонов комикса, создал на экране историю становления одного из главных антагонистов вселенной DC. В центре внимания – лузер Артур Флек, у которого и с родителями всё как-то не заладилось, и со здоровьем, и с карьерой. Общество всеми доступными способами унижает ущербного Артура, демонстрируя нарастающую трагедию маленького человека.
Всячески способствуют этому технические приемы. Камера, стараниями Лоуренса Шера периодически ломает наши представления о нормальном движении в вязком пространстве Готэма, то и дело из фиксированной превращаясь в ручную. Это подчеркивает ненормальность происходящего в герое, с героем и вокруг него. Композитор Хильдур Гуднадоттир снабжает это действо перманентным саундом, который сам по себе не плох, но временами несколько спекулятивен, как табличка «Applause», требующая хлопать в нужный момент. Прибавьте к этому общую атмосферу a la «Таксист» и вы получите, отбросив придирки, весьма живописную гнетущую атмосферу, в которой безупречно существует Хоакин Фенкс, в очередной раз подтверждающий высочайший уровень своего мастерства. Его Джокер иной − Джокер, которому не нужны лавры Николсона или Леджера, которому, де-факто, даже не нужна эта деликатно очерченная вселенная, ибо он абстрактный герой, чей надлом – краеугольный камень множества творческих экспериментов в литературе и кинематографе. Филлипс очень аккуратно сооружает вокруг него необходимую условность знаменитого комикса, без лишних заигрышей связывает героя со знакомыми нам персонажами истории Бэтмена, но при этом сохраняет полную автономность своей истории. Здесь всё как надо. Подвох в другом.
История вычерчена с математической точностью: последовательность конфликтных ситуаций раскрывает нам сущность героя, ведет его из точки А в точку Б, как по учебнику рисует арку персонажа, демонстрируя его полную трансформацию к финалу истории. Однако, вдохновляясь фильмами Скорсезе «Таксист» и «Король комедии» (об этом не написал еще только ленивый) Филлипс упускает из виду одну важную деталь, которая в упомянутых фильмах неизменно присутствовала, а именно – палитру эмоций и смыслов.
То, что переживает герой и то, что переживают зрители в случае с фильмом Филлипса – разные вещи. Артур Флек на экране радуется и грустит, злится и сходит с ума, а нам при этом не остается ничего, кроме сочувствия. Не сопереживания, а именно сочувствия. Маленький человек в фильме Скорсезе или романе Достоевского как архетип, априори, не просто объект для поломки, но и носитель множества сопровождающих мыслеобразов – он сомневается, страшится, размышляет: ««Тварь ли я дрожащая или право имею?» Джокер Филлипса этого не делает – он плывет по течению сюжета. Строго из А в Б. Это отличает хорошую драматургию от плохой. В хорошей, для раскрытия героя и соучастия зрителя нужны не только конфликтные ситуации, но и драматические как результат сложения конфликтных ситуаций с внутренней болью героя. Так рождается внятная мотивация, а из неё – поступки. В картине Филлипса этот процесс отдан на откуп спонтанности и элементарной эмоциональной перегрузке. Но если герой с самого начала подан как психически нездоровый, то никакой неожиданности в подобном ходе событий нет.
Вот почему (назло всем хвалителям фильма) сцена с танцем в туалете не работает так, как её преподносят «интеллектуалы». Флек заявлен нам как герой, с какими угодно отклонениями, но только не с социопатическими, девиантными – склонности к насилию в нём не прописано, и ничто в фильме вплоть до первого убийства не выдает в нём жестокости. Более того, никак не заявлены даже побуждения, желания. Артур – «терпила», в его больном мозгу не возникает мыслей о мести, фантазий на тему своей силы или способности карать обидчиков. Яппи он убивает спонтанно, а стало быть, должен хотя бы «для галочки» побыть в состоянии осмысления содеянного, раз уж в фильме нет морального пути героя к подобному шагу. Но осмысления тоже нет – сразу танец, диегетическая музыка, красивое движение камеры и мы вроде как должны моментально принять эту трансформацию: нелепую, необоснованную, драматургически неуместную. Зато красиво, зато мрачно.
Мир фильма нарисован исключительно черной краской: в нем нет жизненной вариативности, иных моделей поведения, кроме плохих, и в этом смысле картина куда ближе к комиксу, чем хочет казаться. Ибо комиксу сегодня важнее шаблон, маска, но не глубина. Трэвис Бикл был раздираем множеством демонов, Руперт Папкин, Князь Мышкин, Родион Раскольников, Кренкебиль, Йозеф К., Мартин Иден или какой-нибудь Рэндл Патрик МакМерфи – тоже. Артур Флек – просто идет по заданному маршруту. Блестяще сыгранный, он, волею сценария, вызывает лишь жалость. Разумеется, это дает карт-бланш моралфагам для разглагольствований о тлетворном влиянии фильма. Однако если вашего ребёнка воспитывает Тодд Филлипс, то проблемы явно не у Филлипса. Но это, как мне кажется, не та плоскость, в которой фильм стоит осмыслять. По части глубинной идеологии он попросту пуст.
А впрочем, давайте и здесь немного задержимся, разберемся с набившим оскомину «социальным посылом», который усиленно мусолят DC-шники новой «левой волны». Их дискурс, отчетливо прослеживающийся во всех последних фильмах вроде «Чудо-женщины» или «Аквамена» − это ода толерантности во всех её проявлениях – от феминизма до мультикультурализма. Новые «левши» всюду кричат о правах человека, о необходимости «возлюбить ближнего», но кроме популистских лозунгов от них редко можно услышать дельные советы. Они хотят отстаивать права, но так, чтобы «не влетело», хотят давить на власть, но чаще давят на жалость. И «Джокер» идеально вписывается в эту систему координат. Но при этом он не предлагает ничего кроме гнева, которому придаваться куда приятнее, который находит понимание в большинстве зрителей, и который именно поэтому так хорошо монетизируется. Приглядитесь: Артур Флек не революционер и не борец с классовой сегрегацией. Он убивает лишь по причине обиды. Обидели яппи, подставил коллега, обманула мать, посмеялся телеведущий – и они убиты. Никакого активного протеста, никакой сверхидеи, никакого отражения чаяния людей в делах. Серые массы вроде матери-одиночки или врача, или клерка в психушке (кстати, все – афроамериканцы) не слишком-то жаждут сближаться с Артуром, тем более следовать за ним. Их действия пассивны, в них нет гнева. За Флеком (без его ведома) следуют исключительно маргинальные безумцы, лишенные внятной программы действий и системы требований. Им нужен хаос ради хаоса, Джокеру – гнев ради гнева, фильму – псевдомесседж ради сборов. «Вот если бы Артурчика долюбили в детстве, он не был бы таким грусным», − лепечет толерантная левизна фильма. Но, ни социального, ни уж тем более политического посыла за ней нет. А потому и говорить о фильме в этом ключе скучно.
Гораздо интереснее наблюдать, например, за закостенелой мыслью европейского кинопроцесса, которому до сих пор достаточно одного только остросоциального конфликта, чтобы вручить «Золотого льва». За тем, как инструменты маркетинга, разжигая общественные дебаты, продают фильм. Или за попыткой комедийного режиссёра предложить иной ракурс на устоявшийся шаблон. Ведь режиссер действительно старается. Он создал, пусть и с большим недовесом, но резонансную историю, новый, как для комикс-вселенной, так и для современного голливудского кино тип персонажа – антагонист с предысторией. Попытки были и раньше, взять хоть Джокера из «Убийственной шутки», но все же столько внимания к становлению не досталось даже Таносу. Филлипс пытается режиссировать. Применяет стилистические шаблоны – медлительность перемежающаяся с ультранасилием давно вошла в моду, помните «Тебя никогда здесь не было» всё с тем же Фениксом? Что еще? Он взял Де Ниро на роль того, против кого боролись его герои в «Таксисте» и «Короле комедии», он дал своему герою (у Джокера комиксов не было каноничного имени) имя Arthur Fleck = A.Fleck. Что looks like Ben Affleck (высказываю в порядке бреда), он создал на экране мощную депрессивную атмосферу. Всё это занятно, но без дожатой драматургии и правильного посыла выглядит как шутки, а не как приёмы.
Однако прецедент есть. И, повторюсь, мне кажется, нас ждет множество продолжений и подражаний. Посмотрите, что, например, происходит сегодня с якобы «новыми хоррорами». Количество имеет свойство иногда переходить в качество.
Стоит ли смотреть нового «Джокера»? Да, поскольку есть, на что посмотреть.
Стоит ли его осмыслять? Да, поскольку и форма, и содержание, и контекст располагают к этому.
Стоит ли причислять фильм к шедеврам? Нет, поскольку одной грани для создания спектра недостаточно. Привет «Дыдле»…
….и спасибо «Кинопарку» за приглашение на предпоказ. IMAX помог прочувствовать, атмосферу, а временной гандикап дал возможность поразмышлять обо всём без оглядки на множество влюбленных отзывов.
