ЕВГЕНИЙ ЛУМПОВ.
Соотечественник Вениамин Илясов стал дипломированным режиссером в Московском Государственном Институте Культуры, но снимать кино с завидной регулярность приезжает домой. Его документальный фильм «Телевизор» родина узрела в 2013 году на фестивале «Бастау», а вот узрит ли новый фильм – большой вопрос. Между тем, картина уже посетила международный кинофестиваль в Марселе.
‒ Вениамин, стоит ли искать в названии фильма долю сарказма как это принято в современной критике?
‒ Безусловно, название фильма, книги, песни отвечает за содержание произведения, зачастую оно содержит долю критики и двойной подтекст. «Мечтастан» однозначно говорящее название и несет в себе не столько сарказм сколько критическую оценку, на которую не стоит дуть губы, а которую нужно принять как реальность.
‒ Фильм посвящается Розам. Я так понимаю Баглановой и Рымбаевой. Что значат для тебя эти женщины?
‒ Да, я не зря написал Розы с большой буквы, так как это не только красивый нарицательный цветок, но так же имя. Выдающиеся певицы Казахстана ‒ Багланова, Рымбаева и Роза Джаманова носят имя цветка, они цветы для меня также как и французская певица Далида (в фильме неоднократно звучат ее песни) и конечно же главная героиня. Поэтому здесь скорее посвящение всем прекрасным певицам и тем, кто таковыми не стал, но в душе также прекрасен.
‒ Правда ли, что Казахфильм благополучно отказался поддержать этот проект? Что это была за история, расскажи.
‒ Узнав о финансирование дебютантов, я по предложению знакомой журналистки в Алматы, подал заявку на «Казахфильм», которую приняли, но так и не рассмотрели. В этом есть так же доля нынешнего «Мечтастана»: как говориться подождал, расстроился и своими силами снял эту работу. Думаю, фильм получился бы на ступень лучше и качественней, имея хотя бы оператора и звукорежиссера, но вышло что вышло. На своеобразной премьере фильма в кинотеатре «Фитиль» в Москве, один из зрителей сказал, что не было бы той атмосферы, которая была достигнута без съемочной группы.
‒ Судя по титрам, ты практически все сделал сам.
‒ Поскольку это чисто авторский фильм, все пришлось делать самому: от пошива костюмов, декораций до функции водителя. Есть большой плюс от такого подхода ‒ тебе никто не мешает. Думаю, многие режиссеры согласятся со мной, что самое трудное ‒ это объяснить то, что ты чувствуешь и какие задачи ставишь. К сожалению, невозможно поделиться своим мозгом, а жаль. Это не первая моя работа и делать все было намного проще ‒ есть опыт для «я сам». Пришлось даже вспомнить казахский язык, чтобы объяснять задачи маленьким актерам.
‒ Актеры, я так понимаю, у тебя снимались непрофессиональные?
‒ Непрофессиональные актеры и «Ура»! С ними как с детьми: приходилось немного нянчиться и выполнять капризы, но все подошли, на мой взгляд, как подходят паззлы при складывании картинки. Главную героиню сыграла Гульмира Жаньярова, ей пришлось делать самое трудное ‒ сниматься и одновременно поступать в институт.
‒ В фильме невероятно много музыки, но она ни разу не помешала. Что для тебя музыка вообще и какое значение она играет в твоих фильмах?
‒ Поскольку фильм о девушке, которая мечтает петь, музыка и песни в фильме играют главную функцию. Песни доносятся из радио, телевизора, магнитофона, потому что они как дразнилка, побудительно действующая на героиню: «Вот они поют и у меня есть все шансы. Как же я хочу стать певицей!» Но нет, не все так просто, к сожалению, реальность постоянно сопротивляется. Причем, музыка ‒ это же спутник нашей жизни, а для девочки, которая хочет петь ‒ это еще и примеры и вершина жизни.
‒ Как приняли картину в Марселе?
‒ Реакция на фильм была самая неожиданная: фильм полюбился, и сразу же пришло предложение на его участие в другом кинофестивале. Так вот и представляю свои короткометражные фильмы на фестивалях как режиссер из Казахстана. Немного грустно, что все делаешь своими силами, без финансирования, но зато я независим от дедлайнов, упреков продюсеров и прочих посредников.
‒ Ты бы хотел, чтобы его все-таки увидели в Казахстане?
‒ Конечно, хотелось бы показать фильм в Казахстане, но, к сожалению негде. Сейчас отправил фильм на конкурс «Казахстан ‒ страна моей судьбы» на казахстанский телеканал, буду ждать, может, ответят и примут в программу.
‒ Ты недавно закончил учебу. Какие перспективы? Что планируешь делать дальше?
‒ Институт закончил в этом году, и как всякий окончивший, в ужасе стою перед обрывом. Пишу сейчас сценарий полного метра и начинаю знакомиться с романом «Ботагоз». Это одно из немногих произведений, которые мне бы хотелось снять. Заявку на сценарий планирую подать на «Казахфильм». Но пока все это только планы, надеяться не на что и неизвестно, насколько затянется эта история.
‒ Стало быть, если «Казахфильм» таки позовет ‒ приедешь творить на родину?
‒ Безусловно, снимать в Казахстане буду, мне интересна моя страна. Я знаком с условиями, людьми, ментальностью и конфликтами. Для меня Казахстан ‒ это не стоять под флагом, а это люди и природа. Черпать для себя материал я буду именно из людей и фактуры материальной культуры.
‒ А вообще ты следишь за кинодвижением в Казахстане? Что можешь сказать о нем?
‒ С современным казахстанским кинематографом я, конечно же, знаком, но мне все-таки ближе тот старый «Казахфильм» ‒ это что-то невероятное! Я вообще фанат среднеазиатского кино, особенно советского. Мне не понятно, почему у нас не работают с тем, что есть, как будто стесняются и скрывают. Стрелялки и экшены сделаны так пародийно, что просто выключаешь фильм. Зачем снимать про доллары, бандитов в кожаных куртках и черных тачках? Это же все смотрится смешно и нелепо. Нужно снимать про то, как жена пастуха мечтает о море, потому что никогда не видела его или лучше о любви угольщика и кассирши где-нибудь в Караганде. Давайте делать свое кино, давайте ковать свою волну. Можно сделать такой казахский неореализм и тогда «Казахфильм» расцветет как при Шакене Айманове!
‒ Героиня твоего фильма мечтала петь. А ты о чем мечтал на заре туманной юности?
‒ С детства я мечтал снимать кино, это засело глубоко во мне. Хотелось что-то делать, но при этом фиксировать сразу. Оказалось, есть такая профессия ‒ режиссер. Вот обучился и теперь начинаю путь к большому кино.
‒ Почему при такой красочности и воздушности, коей пропитан фильм, ты все же отказался от хэпи-энда в духе Аймановских водевилей?
‒ Концовка фильма такая, какую я видел в детстве: не все стали тем, кем хотели быть. Моя героиня не становится певицей, но образ красивого белого лебедя, которым она себя представляла, летит над машиной новобрачных, набитой тюками с приданым и молодым бараном, как знак рождения новых, молодых пастухов.
‒ В кино как во всем искусстве ничего на 100% не ново. Признайся, у кого по-хорошему подворовываешь?
‒ Полностью согласен, что в кино все уже снято и придумано, как придуман женский костюм: есть юбка и платье, меняется только фасон и покрой. Нового уже ничего не будет, все лишь перерабатывается. Как говорит мой знакомый, любимый и великий режиссер Рустам Хамдамов: «Лев состоит из хорошо переваренного барана». То есть, ты берешь оттуда, отсюда и создаешь что-то новое. Безусловно, не мог я придумать все на пустом месте. Все опять же из детства. Когда в 90-е ничего не снимали в Казахстане, а крутили старые фильмы из архива «Наш милый доктор», «Девушка-джигит», показывали индийские фильмы, а по радио включали на казахском языке песни в исполнении Баглановой, Тулегеновой и других. Я воспитан на всем этом и, конечно же, на коврах, все наше детство ‒ это ковры. Фильм изобилует сценами с коврами, это же было и остается наше все. Ковры ‒ наши няньки. Ты успокаиваешься, когда смотришь на узоры, изгибы, цвета. Находишь на ковре такие формы и рожи, что становится страшно. Находишь комедию и тебе смешно. Жизнь наша, я думаю как ковер, в ней есть свои узоры, свои цвета, повороты, простые и сложные рисунки. И каждый ковер как человек: есть штампованные, похожие друг на друга, а есть индивидуальные, уникальные.
‒ О чем мечтает сегодня режиссер Вениамин Илясов?
‒ По поводу мечты, говорить не прилично! Мечту можно только показывать в своем кино. Поэтому кино ‒ опасная вещь: ты смотришь его и сразу понятно о чем этот режиссер мечтал, для чего, как и почему. Давайте рассказывать свои личные истории, мечты и фантазии через призму кино, прямо так, без позерства, снимать то, что чувствуешь, тогда, я думаю, может родиться что-то интересное, появится что-то правдивое и настоящее.
