ЕВГЕНИЙ ЛУМПОВ.
В карагандинской области идут съемки четырехсерийного телевизионного фильма «АЛЖИР».
В следующем году страну ждет печальная дата. 80 лет исполнится со дня основания Акмолинского лагеря жен изменников родины. Телеканал «Казахстан» инициировал создание одноименного фильма, рассказывающего непростую историю женщины по имени Надежда, оказавшейся по воле рока в лагерных застенках. В фильме нашлось место не только вымышленным, но и реально существовавшим людям. Режиссерский пост был доверен Ануару Райбаеву.
‒ Ануар Серикович, в прошлый раз вы снимали сериал о Джамбуле. Теперь вот об «АЛЖИРе». Это продиктовано вашей тягой к историческим фильмам или осознанием заказчиков того, что вы умеете создавать такие фильмы?
‒ Наверное, 50 на 50. С одной стороны, после «Джамбула» каналу стало ясно, что мы с командой можем делать качественный продукт в установленные сроки и запланированный бюджет. С другой стороны, тема эта мне действительно интересна. Да, она совсем не добавляет оптимизма жизни, но мне было увлекательно в нее погружаться, а сейчас увлекательно наблюдать за тем, как все это создается в кадре, как меняются внутренне актеры, одевая костюмы, перевоплощаясь в своих героев. Все это куда интереснее, чем сериалы о современности, где одни говорящие головы.
‒ Подобные съемки всегда трудоемки в плане реквизита и декораций – как справляетесь с этим?
‒ Нам очень повезло, что в Казахстане существуют два таких музея как «АЛЖИР» и «КАРЛАГ», где мы сейчас снимаем. Таких музеев нет даже в России. Здесь очень много прекрасных вещей и все они часть нашего реквизита. Кабинеты, столы…все это подлинное. Костюмы мы частично привезли с «Казахфильма», кое-что сшили сами. Между Темиртау и Карагандой мы отыскали пустынное место, где есть только озеро, камыши и ни одного столба ЛЭП на много километров вокруг, построили декорации: бараки, вышки, колючая проволока. Достаточно просто войти сюда, чтобы почувствовать какое зловещее получилось место. Актеры здесь еще не были, но когда попадут сюда, в холодные неотапливаемые землянки, думаю, сразу получат важные для ролей эмоции. Это немного жестоко, наверное, но для фильма необходимо.
‒ Вы изначально задумывали действие в условиях суровой погоды или того требовали сроки исполнения?
‒ Сроки обсуждались с самого начала, и мы могли бы их скорректировать, но драматургия истории, как мне показалось, требовала снега и холода.
‒ Вносит ли теперь погода свои коррективы в съемочный процесс? Как выдерживают ее люди и техника?
‒ Да, погода иногда заставляет ждать. Когда приехали, например, снега совсем не было. Ждали. А без снега всегда еще холоднее. В «АЛЖИРе» у нас была сцена с маленькими детьми, и приходилось снимать ее быстро, дробно, чтобы никто не замерз. Это было не просто. Иногда от холода останавливаются камеры.
‒ У истории, лежащей в центре повествования, есть реальная основа?
‒ Нет, эту историю мы придумали. Но образы ее постарались сделать максимально собирательными, опираясь на реально имевшие место события.
‒ Для мирового кино истории любви между заключенной и охранником не новы, в чем оригинальности именно вашей?
‒ Наверное, в том, что из всех чувств, что присутствуют в ней, главное даже не любовь, а чувство высшей справедливости. Люди чувствовали, что невиновны, и верили, что высшая справедливость поможет им выжить, поможет правде однажды быть услышанной. На это мы и опираемся.
‒ Как вы готовились к работе с этим материалом, как изучали тему?
‒ Наверное, чтобы максимально полно изучить эту тему, нужно как минимум несколько лет. Хотелось бы увидеть многие документы НКВД, но они до сих пор закрыты. Поэтому главным источником информации, помимо исторических монографий, для нас стали опубликованные воспоминания самих осужденных.
‒ Были ли прежде в отечественном игровом или документальном кино попытки рассказать об «АЛЖИРе»?
‒ Был довольно известный документальный фильм «АЛЖИР» Аягана Шажимбаева. Из него очень часто берут фрагменты для разных других фильмов и передач. Фильм был снят в начале 90-х, большой, двухсерийный. Режиссер застал многих очевидцев тех страшных событий, записал их воспоминания. А в игровом кино, мы, наверное, первопроходцы. По крайней мере, в телеформате ничего подобного прежде не снималось.
‒ В чем заключается ваше режиссерское переосмысление выбранного материала?
‒ На уровне содержания, я хочу показать, что то, что было – было ужасно. И все эти фразы из цикла «Сталина на вас нет» ‒ это непонимание этих ужасов. Хочется, чтобы люди поняли, что туда, к тем методам возвращаться категорически нельзя. Бороться с проблемами нужно, но не так, как было в те годы. А на уровне формы: цвет, монтаж… кое-какие фишки припасены!
‒ У раскрытия такой темы в телевизионном формате больше преимуществ или недостатков, на ваш взгляд?
‒ Я думаю, что это большой плюс. Сейчас мы снимаем, и понимаем, что даже имеющийся в нашем распоряжении хронометраж не вмещает всего объема событий, эпохи. Нам бы серий 10-12, чтобы рассказать историю, стоящую за каждым персонажем, но, увы, все вопросы продолжительности уже решены. Может быть, итоговый фильм подтолкнет к продолжению.
‒ Расскажите немного о съемочной группе. Кто составляет ее костяк, и какие задачи стоят перед каждым специалистом?
‒ Группа сплоченна, сработавшаяся на двух предыдущих моих проектах «Казына» и «Джамбул». Оператор-постановщик Каршыга Оспанов – ученик Аубакира Сулеева. Художник-постановщик – Петр Васильевич Сидоренко. Наш старейшина, ему 71 год! К этим двоим требование одно – достоверность. Мы целенаправленно отказались от павильонных съемок, где было бы теплее и комфортнее, чтобы все выглядело максимально правдиво, поэтому оператор и художник трудятся над созданием эффекта полного погружения. Сценарист – Бахытжан Шормаков. Мы с ним создали все линии истории, и сегодня на площадке он корректирует или создает сызнова выверенные диалоги. Также к участию в съемках привлечено немало специалистов нашего университета, КазНУИ. Прежде всего, это актеры: Лейла Ханинга-Бекназар, Наталья Матвеева, Ахан Жолымбек, Кобыланды Болат.
‒ Легко ли вам как мужчине-режиссеру раскрывать на экране женские персонажи?
‒ Если честно, жесткие мужские персонажи раскрывать легче, а вот женские, да еще и персонажи жертв – очень не просто. Ты не до конца можешь прочувствовать, ни моральные, ни физические тяготы этих женщин. Не можешь понять, как они выстояли и не сломались, когда ломались и погибали сильные крепкие мужчины. Это для меня загадка, которую я пытаюсь разгадать с помощью фильма.
‒ Кто исполняет в сериале главные женские роли, и как вы работаете с этими актрисами?
‒ Анна Старченко – выпускница КазНУИ, а ныне студентка ГИТИСа. Она специально отпросилась от занятий, чтобы приехать и сыграть у нас. Светлана Фортуна – ведущая актриса русского драматического театра имени Горького. Анастасия Черкашина – выпускница хореографического факультета сыграла Рахиль Мессерер-Плисецкую, вычитала о ней все, что только можно, очень ответственно подошла к подготовке. То есть все профессионалы, поэтому им дозволяется и предлагать и где-то импровизировать. Работается легко!
‒ Есть ли у сериала просветительский момент, озвучиваются ли в нем реальные факты, события?
‒ Безусловно, жесткие факты нужны фильму, но их мы будем добавлять уже на монтаже.
‒ Как, по-вашему, соблюсти баланс между информативностью и увлекательностью истории?
‒ Информативность, это, конечно, хорошо, но зрителя нужно, прежде всего, увлечь историей. Посмотрев, он должен понять, что это было за время, что это были за люди. Не нужно ничего ему навязывать, втолковывать, нужно, чтобы он почувствовал хорошее и плохое. Возможно тогда, он заинтересуется и сам откроет для себя многие факты.
‒ Требует ли данный проект от вас как от режиссера каких-то навыков, которые вы не применяли прежде?
‒ Каждый проект это новый опыт. Но этот, пожалуй, один из самых масштабных для меня. По размаху темы, по бюджету, массовке он совершенно точно превосходит даже «Джамбула». В таких реалиях приходится осваиваться каждый съемочный день!
‒ Когда планируется завершение съемок и сколько времени отведено на монтажно-тонировочный период?
‒ В ноябре мы заканчиваем съемки. К новому году сдаем черновую сборку всех четырех серий. Готовый фильм планируется показать весной.
‒ Будет ли проект представлен зрителю в формате полнометражного фильма, как это было с «Джамбулом»?
‒ Да, в планах такой момент имеется.
Автор фото ЖАМИЛЯ САХАРИ
