Размышления о показанных и посмотревших

Не моё кино, не мой юмор и не тот вид зрелища, к которому я периодически возвращаюсь. Но мне захотелось разобраться в том, что происходит на экране и за его пределами, проанализировать явление кинематографическое и социальное.

Фильм и его успехи

«Борат» вышел на экраны в 2006 году. Режиссёром выступил американец Ларри Чарльз («Бруно», «Диктатор», «Верующие»). Но, разумеется, первой скрипкой был Саша Барон Коэн – британский комик и телеведущий, автор довольно популярного в Британии «Шоу Али Джи», откуда, собственно и взялся персонаж Бората Сагдиева. Т.е. персонаж появился в 2000 году, за 6 лет до фильма, существовал на британском Channel 4, затем переехал на американский HBO, затем на американский FXX, и, наконец, на австралийский стрим-сервис Stan, где обитает по сей день.

Персонажи шоу – сам Али Джи, Борат и Бруно были достаточно популярны, что, по всей видимости, и подтолкнуло Коэна к созданию полнометражных фильмов о них. «Борат» снимался частично в румынском селе Глод, (якобы Казахстан), и в США, в тех городах и штатах (как северных, так и южных), которые в нем упомянуты. Кроме Саши Коэна, Кена Давитяна и Памеллы Андерсон (которая играла саму себя) в фильме практически не было актеров, он снимался методом импровизированных интервью с реальными людьми. Плюс перформансы Коэна с целью запечатлеть реакцию ничего не подозревающих людей.

Фильм имел большой успех. При бюджете в 18 млн. долларов он уже в первый уикенд отбился, собрав 26,5 миллионов. Всего же, вместе с мировым прокатом он заработал больше 260 млн. долларов. Был номинирован на множество американских и британских премий, в т.ч. на «Оскар» за «Лучший адаптированный сценарий», которого у фильма, по сути, не было – фильм – череда импровизаций, нанизанных на весьма условный сюжет. В основном брал призы за лучшую актерскую игру Коэна, что логично. Сегодня фильм имеет оценку 7,3/10 на IMDB (крупнейшая в мире база данных о кино), 91% свежести по мнению критиков и 79% по мнению зрителей на агрегаторе рецензий Rotten Tomatoes.

Почему именно Казахстан

Коэну неоднократно задавали этот вопрос, и каждый раз он отвечал: «Потому что об этой стране никто ничего не знал». Это, конечно, не может быть полноценной амнистией авторам фильма, но очевидно, что людям ответственным за имидж нашей страны не хватило 15 лет, чтобы вывести её из тени рухнувшего Советского Союза.

Флаг

Если демонстрация флага допустима в патриотическом фильме, коих у нас великое множество, то почему это недопустимо в фильмах сатирических? Потому что их снимаем не мы? Речь идет о кино, об акте художественного творчества. Кому-то, например «Диснею», для этого необходимо выдумывать страны вроде «Заковии», а кому-то необходимы атрибуты реальные.

Не будем забывать, что фильмы (и 1-й, и 2-й) сняты в жанре мокьюментори, т.е. псевдодокументалистики. Этот жанр прошел долгий путь, и сегодня его главная проблема в том, что люди не доверяют медиа. Чем больше медиа развиваются, тем меньше к ним доверия, поэтому, чтобы заставить вас поверить в происходящее авторы сегодня идут в том числе и на такие формы подлога: создавая из реальных атрибутов нереальные страны.

Во множестве американских и европейских фильмов как юмористических, так и нет, сегодня можно отыскать флаги, гербы, и прочую символику других стран. Вспомните любой фильм, где присутствует русская мафия: там стабильно в наборе гербы, кириллица, водка и прочий starter pack стереотипов. Но стереотипы о Казахстане, если они и существуют, еще не достигли такого уровня узнаваемости, чтобы идентифицировать по ним страну в первом же попавшемся фильме. Очевидно поэтому авторам «Бората» и пришлось все делать в лоб – т.е. брать, что называется, с обложки. Такова вся Западная культура ‒ она склонна к экспансии. Если не поставлять ей узнаваемые образы и стереотипы, то она придумает их сама, чтобы заполнить пустоты.

Что же касается флага, то в Казахстане бывали случаи, когда людям выписывали полумиллионные штрафы просто за вывешенный на окне флаг. Так что нам бы со своим к нему отношением разобраться. Чтить нужно, но преувеличивать сакральность не стоит.

Дискредитация

Когда после первого «Бората» власти страны заблокировали сайт «borat.kz» Дарига Назарбаева высказала следующую мысль: «Этот сайт нанес нашему имиджу гораздо меньше ущерба, чем его закрытие, о котором написали все мировые информационные агентства. Не нужно бояться юмора и не стоит пытаться все контролировать». Думаю, это касается и всей ситуации в целом. Реакция, которую мы можем наблюдать сегодня неадекватна масштабам этого маленького фильмеца.

Поясню.

Когда отдельные наши кинематографисты требуют от государства юридических воздействий на ситуацию, они тем самым расписываются за всю индустрию в её капитуляции, хотя у нас давно есть чем ответить в плане хорошего кино.

Когда отдельные facebook-активисты призывают к силовым методам, строчат петиции и прикрываются глубоко задетым народом, они создают тот имидж, над которым хочется не то смеяться, не то плакать – и это куда более глубокие переживания, чем способен вызвать глупый «Борат». О каком глубоко задетом народе может идти речь? Кого эти, товарищи, имеют в виду? Условного Серика из Жезказгана, который молится на 42500? Или Вадима Петровича из Аксу, у которого поголовье скота не растёт и доходы падают в кризис? Большинству казахстанцев вообще не до Бората, люди заняты куда более насущными проблемами, каждая из которых в сотню раз важнее той, что тут раздувается из ничего.

Отдельного внимания заслуживает лицемерие той группы общества, которая любит время от времени, когда ей это выгодно, поиграть в либералов. Когда в России, например, запрещали «Смерть Сталина» эти люди активно удивлялись, мол, чего это вы, что за комплексы? И это притом, что официальный прокат Казахстана солидарно тоже запретил фильм. Но как дело дошло до «Бората» вся либеральность тут же сменилась на патриотический гнев. Это напоминает мне фрагмент из сказки Носова «Незнайка», когда он возомнил себя художником: каждому, кто ему позировал, нравились портреты других, но никак не свой.

Таким образом, наша общественность (часть её) очень неуклюже пытается встроиться в нормы новой этики путём провозглашения себя задетой, но в данном конкретном случае это не возымеет никакого эффекта, кроме «Эффекта Стрейзанд». [Кому лень гуглить ‒ это такой социальный феномен, когда чем сильнее требуешь запрета, тем больше вызываешь интереса]. Вот это сейчас и происходит.

Идея

Ключевая идея фильма, как мне кажется, в том, чтобы показать простую вещь: люди, активно обучающие весь мир толерантности, отнюдь не так толерантны сами. Они по-прежнему в плену догм и стереотипов. Абсолютно бесхитростно демонстрируя свои предубеждения, Борат, тем самым, вытаскивает на свет скрытые предрассудки многих из тех, с кем он общается. Его открытая нелюбовь ко всему, что попахивает политкорректностью, вполне соответствует образу постсоветского мира и его представителей. Вспомните, если смотрели: фантастическая карта Казахстана в самом начале первого фильма как раз покрывает пол-Евразии.

Другое противоречие политкорректности, подмеченное фильмом, заключается в том, что люди, стремясь на показ быть  максимально терпимыми, готовы принимать даже чужую нетерпимость. А это уже абсурд!

Плюс к этому, как всякое провокативное искусство (безотносительно критериев «плохое/хорошее») фильм может рассказать не только о тех, кого показывает, но и о тех, кто его смотрит. Поэтому реакция на фильм говорит о многом.

Почему в «Диктаторе» страна абстрактная, а в «Борате» нет

Потому что «Борат» − мокьюментари, этому жанру требуется максимально скрупулезная имитация правды. Иначе жанр не работает. «Диктатор» − фильм постановочный, игровой, ему конкретика не нужна. Наоборот, − чем абстрактнее он будет выглядеть, тем отчетливее вы узнаете в нем черты реальности. Вспомните, как в этом фильме генерал Аладин переименовал в честь себя большинство слов. Эти чудеса нейминга вам ничего не напоминают? Вымышленная страна «Борату» не подошла бы. Нужна была страна достаточно большая и развитая, чтобы на западе слышали её название, но при этом недостаточно большая и известная, чтобы о ней хоть что-то знали.

«Борат» и туризм

Если есть цифры, подтверждающие благотворный эффект фильма, то я бы с большим интересом на них взглянул. Мне подобных найти не удалось. Никаких фактов, подтверждающих такую корреляцию. Есть всплеск интереса с 1999 по 2001 год, когда страну более-менее узнали в мире; есть последующий спад, т.к. инфраструктура не в состоянии оказалась ответить запросам туристов; есть робкая положительная динамика в период с 2005 по 2007. Дальше ‒ мировой кризис 2008-го, когда вообще по всему миру туризм захромал, так что никакого ощутимого возрастания в цифрах не зафиксировано. Просто вспомните, сколько раз за 30 лет туризм как отрасль переходил из рук одного ведомства в руки другого. Разве это может способствовать развитию? До сих пор принимаются спасительные программы со все более и более дальними горизонтами планирования.

Так что все эти «хорошие новости» идут в русле развития ситуации. Если помните, после выхода фильма наш МИД сначала принялся строчить серьезные опровергающие статьи, затем сменил позицию на стиль «ну, что мы, шуток что ли не понимаем», но толерантности хватило только на заграницу: там мы всем поулыбались, мол, спасибо за PR, но дома прокат не состоялся. Нас поддержали Белоруссия и Россия. В последней так вообще фильм отозвали уже после объявления о премьере. Так что подобные утверждения, дескать «всплеск туризма», выглядят как желание сохранить хорошую мину при плохой игре. Да и не могло быть иначе, люди, которые готовы тратить время и деньги на туризм руководствуются, как правило, другими критериями.

Приведу пример. В 2005, 2007, 2011 годах выходила сплэттер-трилогия «Хостел», рассказывающая о том, как заманивают и пытают туристов на задворках Братиславы. В Словакии, конечно, повозмущались немного кровожадностью фильма, посетовали на этнические ошибки, но никаких падений тур.потока не зафиксировали. Это факт.

Чтобы кинематографическими методами привлечь туристов, нам нужно построить свой Кустендорф или снять что-то вроде «Властелина колец», как это произошло с Новой Зеландией. А на ненавистного Бората возлагать такие надежды смешно.

Петиция

Дано: более 100.000 человек уже подписали петицию против фильма. Вопрос: какой в этом смысл? Вопросом на вопрос: а есть смысл писать петицию жителям Канады, которую троллят во всех американских шоу? Столько стеба, сколько достается канадцам, вряд ли обрушивается на кого бы то ни было. Но канадцы этого не делают. Они и сами  относятся к ситуации спокойно, и в своих шоу всячески обсмеивают соседа. Американский комик Конан О’Брайан, воспользовавшись сходством, долгое время пародировал президента Финляндии Тарью Халонен, которая в итоге была рада его визиту в Хельсински и лично подарила ему что-то там про Муми-троллей. Реальный президен реальной страны. Шведы не писали петицию на Ари Астера и его «Солнцестояния», словаки не писали на Элая Рота и его «Хостелы».

Но если уж не терпится на что-нибудь накатать петицию, можно обратить свой взор на отечественные кино-бредни вроде фильма «Не египте мне мозги», где казахи все время курят траву и гоняют кумыс из ослиного молока. Подобные шедевры у нас выходят с печальной регулярностью, так почему бы с ними не побороться? Разумеется, это не призыв (свобода самовыражения, все дела), просто странно, что людей не задевает отечественный продукт. Как всегда: наше – значит хорошее.

Как такие фильмы возможны в 2020-м 

А лучшего времени и придумать нельзя для этого! (Сейчас безотносительно нелюбви Коэна к Трампу и премьеры аккурат перед выборами.)

Давайте по факту. Первый фильм не настолько хорош, насколько популярен. Он, как всякое мокьюментари пытался гармонизировать кино с телевидением, но за неимением опыта и мастерства у авторов делал это слабо. Есть множество куда более сильных экспериментов в этой области: «Ад каннибалов», «Ведьма из Блэр», «Человек кусает собаку». Та неоправданно бурная положительная реакция на «Бората», которую мы наблюдаем на Западе, вероятно, вызвана самим фактом приобщения зрителя к нарушению табу. Это элементарная физика, Третий закон Ньютона: сила действия равна силе противодействия. Чем сильнее насаждаются сегодня догмы политкорректности, тем желаннее будет их разрушение. В промежутке между Боратами Америка сгенерировала сразу несколько новых норм, споры с которыми в плоскости искусства остаются вопросом времени. Вот почему появление «Бората 2» именно сегодня выглядит логичным и своевременным. И тут не важно, будет он хуже или лучше первого, будет ли он хорош или плох в принципе. Если у новой этики есть адепты, то почему не может быть противников?

То, что делает Коэн − это современная форма юродства, шутовства. Умные правители держали юродивых близко т.к. только они всегда говорили правду в глаза, не опасаясь последствий. Шуты – провокаторы, трикстеры вроде булгаковского Бегемота, на средневековых ярмарках потешались над королями самым похабным образом: высмеивая их моральные и физические недостатки, гиперболизируя их глупости, максимально вульгаризируя физиологические стороны их быта. И здесь важно понимать, что шутовство ‒ это не комедия. Вам и не должно быть смешно, вам должно быть неудобно, неловко, некомфортно. Задача шута обратить ваше внимание на что-то, по его мнению, важное. А все это: пошлый юмор, демонстрация гениталий, отсутствие какой-либо корректности и толерантности − все, что было привычным делом для средневековой культуры уличного балагана, мы легко находим в «Борате». Ничего нового. Методы почти не изменились, но изменилось отношение. Как сказал в одном из интервью Ларс фон Триер: «Политкорректность ‒ худшее, что дала миру Америка. Именно политкорректность убила честную дискуссию, потому что многие люди сегодня предпочитают молчать, боясь быть в чем-то обвиненными». Очевидно, Коэн, при всех его художественных промахах, говорить не боится. Значит, рано или поздно придут и другие.

«Борат 2»

Специально размышлять над тем, о чем будет второй фильм, нет никакого смысла. Всё, что нужно для понимания есть в трейлере: Борат после первой поездки стал звездой, поэтому значительную часть времени теперь будет скрываться за всевозможными масками. Плюс, у него объявится дочь, которая и возьмет на себя львиную долю провокаций. Методы съемки, очевидно, те же − мокьюментори будет крутиться вокруг вопросов о covid и демократии. Вся новизна ляжет на новые ситуации и новых людей. Все именно так, как и предсказывал Коэн в 2007 году. Он тогда сказал, что фильм сыграл с ним злую шутку – теперь Бората Сагдиева будут узнавать на улицах, а это значит, что он уже не сможет с прежней легкостью проворачивать то, что раньше. Очевидно, комик нашел простое решение этой проблемы.

Америка или Казахстан

Разумеется, «Борат» − это в первую очередь фильм об Америке. Коэн все-таки дитя британской культуры, а для Британии Америка – это предавшая семью блудная дочь, стебаться над которой жизненно необходимо. Штаты – главный оплот толерантности, но лишь на бумаге. На деле же, как выясняет фильм, все обстоит не так красиво. Современные шуты вроде Саши Барона Коэна работают уже не только с властью, но и с обществом, поскольку у него появилось множество новых норм, но провозглашать их и соблюдать – это разные вещи. Обещать – не значит жениться! Это становится абсолютно очевидно по ходу фильма.

Однако, акт творения говорит и о смотрящем тоже. Подобные вещи используют принцип постправды, который гласит, что «не так важен факт, как реакция на него». И наша реакция на «Бората» очень многое говорит о нас:

Во-первых, PR-служба страны зря ест свой хлеб.

Во-вторых, нам проще искать соринки в чужих глазах. А между тем разве нет у нас тех проблем, которые выпукло демонстрирует фильм? Унижение женщин, свобода слова, гомофобия, педофилия и т.д. Разве не всплывет периодически в наших провластных СМИ великодержавная риторика? Посмотрите, как посмеивается часть общества над киргизами и белорусами, выпячивая стабильность и «мирность» нашего уклада.

В-третьих, разве не сформировался у нас за 30 лет устойчивый институт уятмэнов, которые отводят душу на подобных вещах, не стоящих подчас выеденного яйца? Вспомните, как подвергались остракизму казахстанские фильмы «Кайрат-чемпион. Девственник №1», например, или «Теряя невинность в Алматы». Просто потому что посмели затронуть темы сексуальности. Все эти попытки заклеймить выглядят, как старые-добрые партсобрания, где провинившихся прилюдно осуждали и призывали одуматься. Нам не нравится, когда другие учат нас жить, но мы почему-то делаем тоже самое.

В-пятых, наше болезненное ранимое самолюбие – как мне кажется, следствие комплекса, который 30 лет подряд пытались свалить на прошлые 70 лет гнета СССР, а на деле отвлекали от того, что за эти 30 лет мало что изменилось. Отсюда такая популярность и такая поддержка гос.структур всей этой риторики о посттравматическом постколониальном синдроме, которая активизировалась в последние годы. При всей важности этой дискуссии как таковой, её чрезмерная сервисная услужливость свидетельствует о том, что обвинять прошлое в провалах настоящего по-прежнему проще всего.

В-шестых, постсоветский синдром жив и в самом отношении к фильму: кино для наших чиновников − это по-прежнему инструмент пропаганды. И если он не работает во благо великой страны, то должен быть уничтожен. Или хотя бы запрещен.

И эту тему можно долго продолжать, потребуется дополнительный текст. Суть в том, что мы тоже можем гоготать над тем «какие же тупые американцы», можем ужасаться отдельным их воззрениям, но нам и в отношении себя есть о чем подумать, а это куда важнее.

Если бы «Мулан» была «Боратом»

Я не китаевед, и не возьмусь рассуждать о реакции Пекина на подобные вещи, но китайский зритель живет не в вакууме, он, наверняка, прекрасно знает, что второй по популярности мафией после русской в американском кино является китайская, так что некоторая степень привычки к карикатурному изображению у китайского зрителя, вероятно, есть. Что же касается «Мулан», то здесь любопытно вот что: бойкот фильма вызвали заявления историков о грубых исторических неточностях. Плюс высказывание главной актрисы в защиту полицейских Гонконга. На низкие сборы так же повлияла история со съемками фильма, которые велись в провинции Синьцзян ‒ именно там, где находятся т.н. «лагеря перевоспитания» мусульман-уйгуров. Плюс натянутые отношения между Пекином и Вашингтоном − тоже фактор, сыгравший против фильма. Все эти факторы – это причины провала сборов. Но в прокат-то фильм все-таки был выпущен! Это означает, что мудрый Китай в очередной раз демонстрирует выход из тупика: он позволяет людям самим решать, поддерживать фильм в прокате или нет. В конце концов – все фильмы делаются для зрителей, а законы рынка никто не отменял: спрос либо рождает предложение, либо нет.

Евгений Лумпов

Режиссер-документалист. Сценарист. Журналист. Редактор.

5 комментариев

Добавить комментарий для Евгений Лумпов Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.