ИННА СМАИЛОВА.
Думаю, многие согласны с тем, что эмоционально-нахальный подход в казахстанской кинокритике принадлежит Кариму Кадырбаеву.
Его смелая (особенно в смаке каримовских высказываний) и быстрая рефлексия на происходящее в кино и в жизни накаляет атмосферу на сайтах Today.kz, Vlast.kz, Gonzo.kz, «Радиоточка», интернет-портале kino24.kz, журналах «О!КИНО», «Time Out Алматы», «Forbes-Казахстан», «Men’sHealth». Одержимый любой несправедливостью, не знающий полумер, он смело бросается в самую гущу (а таких в национальном кино все больше) выяснений отношений, даже, если один против всех. И при этом, человек – действия и реакции, упрямо идет своей дорогой, будь то кинобогемная среда кинофестиваля «Евразия», или профессиональная – в Ассоциации кинокритиков Казахстана. Даже сейчас, прочтя его ответы, с чем-то согласившись, а с чем-то нет, автоматом радостно вылетело: «Ай-да, Карим, ай-да…….» А потому что – и даже подчеркнула эти места жирно, замечает, реагирует и бьет в точку.
‒ Что же такое для вас кино? В каком направлении движется мировой кинематограф сегодня?
‒ Первый вопрос я бы отнес к разряду риторических. Кино для меня ‒ это любимое занятие, ставшее работой. Что касается направления, то тут нужно понимать ‒ о каком именно кино мы говорим. Если о зрительском, то оно с каждым годом становится все инфантильнее. Супергерои, динозавры, аватары, трансформеры, миньоны, джедаи – все эти герои апеллируют к сидящему внутри каждого зрителя ребенку. Кино вернулось в свою изначальную точку – вновь стало аттракционом, в котором на задний план уходят сценарий и актерская игра, а самым важным элементом остается небезызвестный «Вау-эффект». Что парадоксально, самой осмысленной и «взрослой» картиной, вышедшей в широкий прокат в этом году, лично для меня стал мультфильм студии Pixar «Головоломка».
Согласно фундаментальному закону сохранения энергии (в данном случае энергии кино), те самые движущие силы, которые ушли из большого кино, не могли исчезнуть в никуда. Они переместились на телевидение.Телевизионные сериалы нового формата – это уже не развлечение для домохозяек, а чуть ли не элитарный вид искусства. Феномен «Игры престолов» и «Во все тяжкие» уже сейчас можно изучать в профильных ВУЗах.
Крупные фигуры кинематографа дружно сбегают на ТВ в поисках настоящего. В прошлом году с проектом «Больница Никербокер» вполне успешно на телевидении освоился Стивен Содерберг, ранее себя опробовали в телевизионном формате Мартин Скорсезе, Дэвид Финчер и Стивен Спилберг, а в ближайшие годы с собственными телесериалами планируют штурмовать эфир Вуди Аллен и Квентин Тарантино.
‒ Кинематограф сегодня ‒ в чем причина отсутствия принципиальных открытий, а, если они есть, то раскройте эти новшества?
‒ Я бы не сказал, что принципиальных открытий в кинематографе нет. Скорее нет должного промоушена этих открытий. Да и принципиальные открытия едва ли зависят от количества и частоты фестивалей. Во всех остальных отраслях искусства, гении и революционеры тоже появляются нечасто.
Что касается самих открытий, то здесь показателен пример Ксавье Долана – канадского вундеркинда, который поначалу казался талантливым последователем Франсуа Озона, но смог выработать собственную стилистику, как в драматургии, так и в визуальном исполнении. Взять, к примеру, его работу «Мамочка», представленную в прошлом году в Каннах. Остроумное и одновременно гениальное решение рассказать бытовую, но при этом весьма глубокую и психологичную историю, использовав при этом формат «инстаграма».
‒ Какова природа изменяемости в казахстанском кинематографе?
‒ Не совсем понимаю выражение «природа изменяемости», но попытаюсь ответить. Сегодня отечественное кино находится в весьма интересной ситуации. В стране завершилась короткая, но яркая эпоха шальных денег и вместе с ней заканчивается эпоха «советской» школы конформистского кино, которая ожила в середине 2000-х. Кинематографисты, вне зависимости от собственного желания, будут вынуждены поделиться на два лагеря: творцы и коммерсанты. Все остальные (назовем их идеологами, которые ждали манны небесной в виде запуска на «Казахфильме) будут вынуждены уйти на ТВ, где им предложат снимать сотую историю о доярке, приехавшей покорять мегаполис или вовсе завязать с кино.
Безусловно, к творцам новой формации относятся участники «партизанского кино» и не примкнувшие к ним Эмир Байгазин и Азиз Жамбакиев. Не удивлюсь, если последние в конечном итоге освоятся за рубежом, тем более, что все возможности для этого у них сейчас есть.
Что касается партизан, то тут все зависит от того, насколько хватит энергии манифеста. Сейчас Адильхан Ержанов и сотоварищи переполнены этой самой энергией. Буржуазное кино, против которого они протестуют, медленно, но верно загибается и это (возможно неосознанно) становится дополнительной подпиткой для партизан. Поэтому за развитием «партизанского кино» наблюдать интересно и еще более интересно то, во что это в итоге вырастет.
Что касается коммерсантов, то они уже вершат судьбу отечественного мэйнстрима. Успешный старт дала Баян Есентаева, затем появился Нуртас Адамбай, сейчас активно за кино взялась Асель Садвакасова и предполагаю, что этот список будет пополняться с каждым годом знакомыми всем фамилиями.
Что примечательно, лицо отечественного мэйнстримав основном создают не кинематографисты, а шоумены, КВН-щики музыканты и телеведущие. Почему так? Элементарно. Эти люди на протяжении многих лет были максимально близки к потенциальному зрителю своих картин. Они точно знают, что этому зрителю нужно и как ему это продать.
Одним словом, нынешняя экономическая ситуация выбросит из кинематографа наименее жизнеспособных персонажей.Те, кому нужно уйти на пенсию — благополучно уйдут, остальным нужно будет искать пути выживания.
‒ Выделите, по-вашему, мнению лучшие мировые фильмы за последние два года и объясните почему?
‒ Из массового в 2015 году по-настоящему впечатлили «Безумный Макс: дорога ярости» Миллера и «Головоломка» от студии Pixar. С авторским кино сложнее: «Такси» Джафара Панахи, несомненно, хорош, как политическое высказывание, но не совсем то, что я ожидал от обладателя «Золотого медведя» Берлинале. Совсем непонятным для меня оказался лауреат Венецианского кинофестиваля – фильм «Издалека» (впрочем, у меня всегда с обладателями «Золотого льва» проблемы, я для них слишком глуп, видимо). Визуально впечатлили и порадовали «Молодость» Паоло Соррентино и «Страшные сказки» Матео Гарроне, а самая крепкая драматургия пока что была у «Безродных зверей» Кэри Фукунага. Среди документалок полюбился румынский фильм «Чак Норрис против коммунизма», представленный в «Сандэнсе». Кстати, там же в Сандэнсе победителем стала милая мелодрама «Я, Эрл и умирающая девушка», которая очень искусно балансирует на грани авторского и зрительского кино.
Что касается прошлого года, то там много чего интересного было, но помимо стандартного списка с непременным «Бердмэном» во главе, я бы отметил индонезийский боевик «Рейд – 2» — двухчасовой крышесносящийэкшн, поставленный на недосягаемом (даже для Голливуда) уровне.
‒ Назовите лучшие казахстанские фильмы за последние два года, чем это показательно?
‒ Про прошлый год говорить не буду. Все-таки награды раздавали и я с ними (как один из раздающих) полностью согласен. В этом же году, если брать чисто авторское кино, то я бы выделил картину «Жол» Аскара Узабаева. Блестящая работа, как с точки зрения драматургии, так и в плане визуальных решений.
В этом отношении «Шлагбаум» Жасулана Пошанова более конформистское, но не менее качественное кино.
Что касается, мэйнстрима, то здесь, несомненно, я бы отметил работу Аскара Бисембина «Свадьба на троих», как пример яркого, смешного, профессионального кино, в котором нет ничего лишнего или раздражающего. Кроме того, нельзя не отметить заметный рост, как кинематографиста, Нуртаса Адамбая. Полнометражная версия «Побега из аула» ценна не только как яркий образец комедийного жанра, но и как пример качественной работы продюсера.
Вопреки противоречивому мнению зрителей и журналистов, меня не оставили равнодушными еще две мэйнстрим-картины – это трэш-боевик «Весь мир у наших ног» Саламата Мухаммеда-Али и сиквел «Рэкетира» АканаСатаева.
За положительную рецензию к фильму «Весь мир у наших ног» меня, кстати, многие подвергли остракизму и даже заподозрили в получении взяток, но я еще раз попытаюсь объяснить. Главный недостаток фильма заключается в его колоссальном бюджете. Картина для многих стала байской блажью. Мол, швырнули деньги на ветер (как у нас любят говорить в соцсетях «лучше бы раздали малоимущим»), а между тем, в Казахстане картина Саламата Мухаммеда-Али предвосхитила появление все того же «Безумного Макса». Здесь тот же вестерновский антураж, такой же бездумный и абсурдный сюжет, такое же количество сумасшедшего экшена и своеобразного юмора да и колоритных персонажей хватает. Другой вопрос в том, что в Казахстане эстетика трэша никогда не была популярной да и вряд ли будет. А мне как фанату ранних боевиков Роберта Родригеса и фильмов класса «Б» 80-90-х, «Весь мир у наших ног» стал бальзамом на душу.
С «Рэкетиром» получилась еще более сложная ситуация. Зритель ожидал продолжения того самого легендарного «Рэкетира», а Сатаев вместо этого дал новую трактовку «Ромео и Джульетты». Сюжетно второй «Рэкетир» оказался интереснее и глубже первого фильма, но, к сожалению, не оправдал зрительских ожиданий, да и половина актерского состава сильно подкачала.
Из этого всего сложно вычленить некую тенденцию или показательность, но тенденции в отечественном кино, безусловно, наметились.
Во-первых, золотой жилой для мейнстрима стала свадебная тема (той-бизнес бессмертен), о чем говорят успех «Побега из аула» и «Свадьбы на троих». В следующем году нас ожидают, как минимум, пять фильмов на эту тему.
Второе: авторское кино в Казахстане в ближайшее время, скорее всего, будет живо исключительно благодаря соцреализму. Экзистенциальные драмы, коими славились Нариман Туребаев и Дарежан Омирбаев, если не канут в Лету, то, видимо, будут появляться гораздо реже.
Третье: Женщина, которая долгое время оставалось вспомогательным персонажем в отечественном кино, постепенно выходит на первый план. И все те же «Весь мир у наших ног», «Свадьба на троих», «Рэкетир-2», «Адель» тому прямое доказательство.
