Акбота Байкаданова.
С первых нарезок трейлера к фильму Акана Сатаева «Она» стало ясно, что технически картина будет красивой. Вот только создатели не предусмотрели того факта, что в этом самом трейлере они ненароком проспойлерили почти весь фильм.
Но не стоит спешить, думая, что, посмотрев трейлер вы сразу постигните идею картины ‒ фильм «Она», задуманный как психологический триллер, имеет в арсенале вопросы, над которыми придется подумать.
Все начинается со сна: Она (Айсулу Азимбаева) в белом платье не спеша танцует в пучине темных вод, как вдруг ее глаза раскрываются шире, она начинает захлебываться и тонуть. При этом язык тела лжет нам, он говорит, мол, «со мной все хорошо» и совсем не передает чувства опасности. Руки и ноги не барахтаются, а все так же неспешно танцуют в воде, волосы все так же мягко обрамляют лицо… Как итог, с первых же кадров зритель не чувствует эмоциональной достоверности. Стоит ли красивость момента, того, чтобы игнорировать основы учений Станиславского? Героиня просыпается и начинается ряд скучных долгих повседневных кадров с хождением из комнаты в комнату, чисткой зубов и т.д. Все это занимает добрую половину хронометража, а к середине сменяется пробежками-погонями туда-сюда.
Несмотря на колоссальные технические возможности, камера придерживается исключительно классических методов съемки с одной точки ‒ стерильное изображение, ничего особенного. Если, к примеру, у Куросавы и прочих классиков движение камеры всегда имеет логическое начало и конец, смена планов и ракурсов обоснована, то в данном случае присутствуют неоправданные и бессмысленные движения. Яркий пример ‒ «рельсовый» проезд, когда женщина расчесывает волосы ребенку. При этом, довольно удачно передано настроение двух реальностей ‒ снов и города. Сны героини, несмотря на то, что она страдает психическим расстройством, наполнены чистотой, светом и тягой к свободе ‒ она всегда в белых платьях, окружена стихиями. В снах есть жизнь, в то время как город мертв: холодные линии высотных зданий, удушающее пространство закрытой квартиры, пустые улицы. Но как играют сны на сюжет? Помогают ли он вообще? Или они нужны только для того, чтобы монтажно соединить красивые планы?
Самая большая проблема фильма ‒ психологизм. Он каркас картины, но при этом настолько бессмыслен и несуразен, начиная с характеров и заканчивая сюжетом, что, в конце концов, плюешь на смысл, привыкая к любому неправдоподобию, и просто ждешь развязки.
Герои фильма безымянные: Она и ее дочь живут вдвоем в богатой квартире, в некоем безлюдном современном городе. Они условная семья, словно пара, что сосуществует не по собственному желанию, а потому что так принято. Она не выражает любви к ребенку ‒ апатия и равнодушие сквозят в ее голосе и взгляде. Иногда героиня зовет дочь «солнышком», но это звучит так, словно она пытается убедить себя в том, что любит, хотя на деле лишь ссорится с девочкой. Айсулу Изимбаева прекрасна в танцах и чувственна в постельной сцене, но, когда начинаются однообразные диалоги, все становится наигранным и искусственным, поэтому лучше, когда героиня просто молчит.
Девочка же оказывается маленьким монстром, который умеет искусно лицемерить, двуличить и в целом отличается особой жестокостью. В ней тоже нет любви к матери, она собственник, который просто требует находиться рядом. В игре Анастасии Востровой хоть и заметна нехватка актерского опыта, зато присутствует энтузиазм и характер, ее персонаж получился милым и пугающим одновременно. Если бы у Мизери Стивена Кинга была дочь, она бы выглядела именно так.
По сути, мы имеем конфликт семейный и конфликт реальностей, однако, причины их зарождения довольно расплывчаты, а разрешение оказывается еще более неопределенным.
Тихий мир девушки и ребенка начинает давать трещину, когда появляется Он ‒ по сути, муж героини, который нужен лишь для того, чтобы ребенок стал злее, и завязался непонятный и ненужный триллер «догони меня, мама!». Затем, мать признается, что девочка умерла из-за ранних родов и весь мир и ребенок – просто выдумка. Фантазия ребенка хочет, чтобы они были только вдвоем, но при это девочка всегда убегает. Мать изначально не любит дочь, но продолжает гоняться ней. Чего они на самом деле хотят? Неизвестно. Когда жестокость девочки достигает своего апогея, она кричит «ты бесплодная!» матери в лицо, и та возвращается из иллюзорного мира в реальность, где говорит своему мужу, что «готова усыновить ребенка» (Примечательно, что именно «усыновить», а не «удочерить»).
Так в чем основной посыл и что в итоге зритель должен понять? После потери ребенка, женщине кажется, что весь город исчез, что есть только она и дочь, но в основе их отношений лежит не любовь, и даже не безумие, а какая-то безысходность долга находиться рядом. Она вернулась в реальность, когда приняла факт, что бесплодна, значит невозможность принятия этого факта подвигла ее создать вымышленный мир. Но было ли ей жаль не родившегося ребенка? Нет. Откуда тогда рефлексия и зачем было создавать с ее помощью целый мир? Все равно он выглядит так, словно мать не хотела жизни с таким жестоким ребенком.
Допустим такое объяснение: Ей кажется, что дочь ее ненавидит, потому что она не смогла родить ее. Таким образом Она истязает саму себя. Но ведь истязание означает подчинение, почему же тогда Она так же жестока в ответ?.. В фильме слишком много нестыковок характеров и поведений, чтобы понять, чего же на самом деле хотели герои и какими они были. В героине изначально нет желаний и любви, чтобы жалеть о чем-то несбыточном.
Обычно то, насколько хорошо вы поймете идею картины зависит не только от вас, но и от того, насколько читабельно и ясно донесут ее до вас создатели. В данном случае, вполне естественно, что большинством зрителей картина осталась непонятой. Есть причины: диссонанс психологических состояний героев с их внешним изображением, нелогичность характеров, отсутствие мотиваций, неловкие диалоги, слабая драматургия и т.д. Если отбросить принятое за аксиому извечно положительное отношение к творчеству режиссера, то можно открыто сказать, что задумка фильма была довольно интересной, но постановка оказалась откровенно слабой. В замысле таился психологический триллер о внутреннем состоянии женщины, которая переживает утрату своего ребенка, однако фильм не только не передает всей глубины столь сложной трагедии, но в поисках «простоты», элементарно забывает о понятиях психологии и драматургии.
Однако был ли весь акцент только на неоднозначной истории? Нет. Он был и на жанровости, нужно было всячески показать, что это триллер ‒ некто гонится, некто следит. Но «Сияния» с его постепенным помешательством не вышло. «Она» ‒ это красиво иллюстрированный, как социальный ролик, фильм, который получился излишне простым и околопсихологичным. Он разбавляет вереницу безликих кинокомедий, но сказать своему зрителю ему, увы, нечего.
